Фурии Кальдерона - Страница 100

100

— Что ж, мы всегда можем проверить, спустив ей штаны.

Бернард прищурился. Кулак его метнулся вперед и вверх, и молодой легионер в цветастом плаще повалился на снег и остался лежать, не подавая признаков жизни.

Его небритый приятель выпучил глаза сначала на неподвижное тело, потом на Бернарда. Он поднял было копье, но Бернард произнес пару слов, и древко копья изогнулось, потом выпрямилось, вырвавшись из рук часового и отлетев в сторону. Часовой взвизгнул и потянулся к кинжалу.

Бернард шагнул к нему и перехватил его за запястье, так что рука у того так и осталась прижатой к поясу.

— Не валяй дурака, сынок. Ступай лучше приведи своего офицера.

— Вы не можете, — пролепетал легионер. — Я вас в кандалы…

— Уже смог, — сказал Бернард. — И если ты не хочешь, чтобы я проделал это еще раз, пойди и приведи своего центуриона.

Он несильно толкнул легионера; тот попятился, шлепнулся в снег, вскочил и опрометью бросился в ворота.

Амара посмотрела на валявшегося в снегу часового, потом на Бернарда.

— Почтительной и вежливой, говоришь?

Бернард покраснел.

— Они, конечно, распущенные городские недоумки, но, фурии свидетели, это ведь легион все-таки! Им положено относиться к женщинам с уважением. — Он почесал затылок. — Да и к стедгольдеру тоже.

Амара улыбнулась, но промолчала. Бернард покраснел еще сильнее, отвернулся и смущенно кашлянул. Небритый часовой вынырнул из домика охраны в сопровождении полуодетого центуриона — молодого мужчины, ненамного старше его самого. Несколько мгновений центурион, моргая, тупо смотрел на Бернарда, потом бросил часовому короткий приказ и попятился обратно в дом — чтобы почти сразу же показаться оттуда, все в том же полуодетом состоянии.

У ворот собралось несколько легионеров, и, к своему облегчению, Бернард узнал несколько человек, знакомых ему по предыдущим посещениям гарнизона. Еще несколько секунд спустя из ворот вышел морщинистый, почти полностью облысевший пожилой мужчина в гражданском платье, но с выправкой, выдававшей в нем военного.

— Стедгольдер Бернард, — произнес он, окидывая стедгольдера критическим взглядом. — Что-то неважно ты выглядишь. — О состоянии валявшегося в снегу часового он умолчал, только присел возле того на корточки, коснувшись кончиками пальцев его висков.

— Целитель Харгер, — отозвался Бернард. — Я его не слишком сильно?

— Этой пустой башке ничего не сделается, — буркнул Харгер и ухмыльнулся. — Ну поболит немного, когда он очнется. Я давно ждал чего-нибудь такого.

— Новые рекруты?

Харгер встал и отвернулся от так и не подававшего признаков жизни часового.

— Добрая половина двух когорт, которые пришли недавно из самой Ривы. По большей части маменькины сыночки, из штатских. Не хватает ума даже солью в грозу запастись.

Бернард поморщился.

— Мне нужно попасть к Грэму. Срочно, Харгер.

Харгер нахмурился, склонив голову набок и вглядываясь в Бернарда.

— Что случилось?

— Проводи меня к Грэму.

Харгер покачал головой.

— Грэм… не в форме.

Амара зажмурилась.

— Он что, болен?

— Угу… скорее всего, его тошнит от богатеньких мальчиков, которые ждут, что с ними будут цацкаться, как с инвалидами, а не легионерами. — Он покачал головой. — Тебе бы поговорить с его дознавальщицей, Бернард.

— С Оливией? Так веди ее сюда.

— Увы. — Харгер поморщился. — У Ливи младшенькая на сносях, вот она и вернулась в Риву помочь при родах. А пока у нас…

— Центурион, — протянул высокий, гнусавый голос. — Что у вас тут за бардак творится? Кто вообще охраняет эти ворота? Какой болван?..

Харгер закатил глаза к небу.

— А пока у нас за нее Плювус Пентиус. Удачи тебе, Бернард.

Харгер нагнулся, оторвал неподвижное тело легионера от земли, крякнув, взвалил его себе на плечо и понес в крепость.

Плювус Пентиус оказался молодым человеком невысокого роста с водянисто-голубыми глазами и решительной челюстью. На нем была алая с золотом офицерская форма, несколько свободная в плечах, зато тесноватая в талии. Он шел к ним, оскальзываясь на снегу и неодобрительно хмурясь.

— А теперь послушайте, — изрек Плювус, остановившись. — Знать не знаю, кто вы такие, но нападение на солдата при исполнении им служебных обязанностей расценивается как оскорбление Короны. — Он извлек из кармана стопку бумажных листков и порылся в них, выискивая нужный. — Ага, вот, так и есть: оскорбление Короны. Центурион! Арестуйте обоих и заприте в камеры до…

— Прошу прощения, — перебил его Бернард. — Имеются гораздо более важные вопросы, сэр, не терпящие отлагательств. Меня зовут стедгольдер Бернард, и мне совершенно необходимо немедленно поговорить с графом Грэмом.

Плювус изумленно выпучил глаза.

— Прошу прощения?

Бернард повторил все еще раз. Плювус нахмурился.

— В высшей степени не вовремя. — Он снова справился со своими бумажками. — Нет, не думаю, чтобы граф принимал сегодня прошения. Собственно, приемный день у него раз в неделю, и все подобные дела решаются только тогда и при условии подачи заявления не позже чем за три дня.

— У нас нет времени на эту ерунду, — взорвался Бернард. — Ради безопасности долины нам необходимо поговорить с ним, и немедленно. Вы ведь его дознаватель, так? Значит, вы наверняка должны знать, что мы с вами совершенно искренни.

Плювус застыл, глядя поверх своих бумажек на Амару. Потом перевел взгляд с нее на Бернарда и обратно.

— Уж не оспариваешь ли ты мою власть, а, гольдер? Заверяю тебя, я обладаю необходимой квалификацией и могу…

100