Фурии Кальдерона - Страница 104

104

Корд прищурился, оскалив зубы, и шагнул к ней.

— Все еще командуешь, — буркнул он. — Ладно, посмотрим. Нынче же вечером, когда я покончу с этой, поглядим, как оно тебе покажется. Увидим, кто командует, а кто слушает.

Исана встретила его взгляд твердо, хотя слова его отозвались в ее сердце тупой, усталой болью.

— Ты дурак, Корд, — только и сказала она.

— А тебе-то что, а? Ты же никто. Ничто. Что ты теперь поделаешь?

— Ничего, — сказала Исана. — Мне и не надо. Ты и так уже уничтожил себя. Теперь это только вопрос времени.

Корд вспыхнул и шагнул к ней, сжав кулаки.

— Па, — вмешался Арик. — Па, она же так, языком трепет. Пытается вывести тебя из себя. Это ж ничего не значит.

Корд резко повернулся и с размаху ударил сына кулаком. Арик не пытался увернуться; удар пришелся ему в плечо, и он упал на пол.

— Ты, — проревел Корд. — Еще ты мне будешь говорить, что делать. Ты вообще молчи. Если у тебя что и есть, — так только потому, что я тебе дал. Лучше не дерзи мне, парень.

— Не буду, сэр, — тихо отозвался Арик.

Корд совладал с собой и бросил на Исану еще один злобный взгляд.

— Нынче же вечером, — буркнул он. — Вот и посмотрим.

Земля дрогнула, когда он повернулся и вышел.

Несколько минут в коптильне стояла тишина, только шипели и потрескивали горящие угли. Потом Исана повернулась к Арику.

— Спасибо.

Арик вздрогнул от этого слова — сильнее, чем от отцовских ударов.

— Не благодари меня, — выдохнул он. — Не говори со мной. Пожалуйста. — Он поднялся и подобрал ведро. — Мне еще крышу смолить. Лед пока не пристал к крыше, но мне нужно просмолить ее нынче же, а то он меня воронам скормит.

— Арик… — начала было Исана.

— Помолчи, — прошипел Арик, косясь на дверь. — Снег снова пошел, — произнес он медленно, внятно, глядя на нее в упор.

И вышел, заперев за собой дверь.

Исана нахмурилась, пытаясь понять смысл его слов. Потом взяла вторую чашку. На этот раз она выпила чуть больше половины, отдав остаток находившейся в полубессознательном состоянии Одиане.

Ветер на улице крепчал. Она слышала, как по стедгольду ходят люди. Один из них подошел к коптильне, постучал по стене и выкрикнул какую-то грубость. Одиана дернулась и всхлипнула. Где-то совсем близко послышались возбужденные голоса и грубый смех — наверное, из большого зала Кордгольда. Началось что-то похожее на драку, завершившееся хохотом и подначками. Темнело, и скоро единственным источником света в коптильне остались багрово мерцающие угли.

Что-то стукнуло в стену — деревом по дереву. Шаги. Скрипнули ступени. Кто-то поставил на крышу что-то тяжелое, потом залез туда сам.

— Арик? — негромко окликнула Исана.

— Ш-ш-ш, — отозвался тот. — А теперь то, о чем я говорил.

Исана нахмурилась, глядя вверх. Она слышала его шаги по пологой крыше — он шел от ее обреза к коньку. Как раз к кругу углей. Внезапно сквозь обрешетку кровли просунулось лезвие ножа, крутнулось вправо-влево, расширяя отверстие, и убралось обратно. В образовавшуюся дыру упало несколько заляпанных смолой щепок и капель воды.

Арик медленно перемещался по крыше, и Исана слышала, как он размазывает по крыше смолу из ведерка, которое он, должно быть, затащил на крышу. Но раз в минуту или около того нож снова протыкал кровлю, проделывая в ней небольшое отверстие. Он проделал это несколько раз, а потом, так и не говоря ни слова, спустился с крыши. Шаги его прохрустели по снегу и стихли в ночи.

Потребовалось несколько минут, чтобы до Исаны дошло наконец, что сделал Арик.

В коптильне стояла удушающая жара — тепло поднималось от углей к самой крыше, нагревая ее. Вчера ночью лед на крыше не намерз, говорил Арик, но стоило бы воде просочиться сквозь нее хоть немного, и доски неминуемо повело бы от жара и влаги. Чтобы избежать этого, их приходилось постоянно смолить — особенно с учетом небрежности постройки. Кровля чуть не каждый день требовала свежей порции смолы, чтобы противостоять стихии.

Противостоять воде.

Из отверстий, которые проделал Арик своим ножом, закапало. Сначала капли падали редко, потом сделались все чаще и сменились тоненькими струйками.

Вода.

Сердце Исаны забилось чаще от возбуждения, от внезапно вспыхнувшей надежды. Она протянула руку через кольцо тлеющих углей и поймала ближнюю от нее струйку воды в чашку. Та наполнилась примерно через минуту; Исана поднесла ее ко рту и выпила залпом — с непривычным, каким-то животным наслаждением. Она наполнила еще чашку и выпила ее, и еще раз, а потом дала напиться и Одиане.

Женщина пошевелилась, а после второй чашки открыла глаза.

— Что случилось? — смогла прошептать она наконец.

— Шанс, — ответила Исана. — Нам подарили шанс.

Исана подставила сразу обе чашки: вода текла все увереннее.

Она облизнула губы и прошлась взглядом по кругу углей. Так оно и оказалось: в том месте, где Арик сыпал уголь совсем небрежно, остались только серые, прогоревшие уголья. Дрожа от возбуждения, Исана вытянула руку и вылила воду на угли. Послышалось шипение. Она наполнила чашки и повторила это еще раз. И в третий. И в четвертый.

Жалобно зашипев, последний уголек мигнул и погас. Дрожа как в лихорадке, Исана наполнила чашку еще раз и позвала Рилл.

Вода в чашке дрогнула, и Исана ощутила присутствие Рилл — живую вибрацию воды. На глаза ее навернулись слезы — и тут же Рилл осторожно, привычно спрятала их; фурия тоже явно испытывала облегчение, воссоединившись с ней.

Исана оглянулась на Одиану — та тоже перегнулась через огонь, набрав воды в ладони, и на лице ее играла отрешенная, мечтательная улыбка.

104