Фурии Кальдерона - Страница 114

114

Тави застыл на месте.

За спиной его почти неслышное шуршание ног Хранителя о воск тоже стихло. Краем глаза Тави увидел, что тот снова подобрал ноги под себя и возбужденно покачивается из стороны в сторону. Паук пронзительно заверещал; звук этот напоминал слегка птичье чириканье, но только отдаленно — ничего подобного Тави слышать еще не приходилось. От этого звука по всему телу его пробежал неприятный холодок.

Впрочем, поверещав еще секунду-другую, Хранитель, похоже, вернулся к своей работе. Медленно, осторожно Китаи повернулся к Тави. Все так же осторожно, преувеличенно плавно он сделал Тави знак рукой, повернулся и бесшумной, скользящей, как в танце, походкой двинулся прочь.

Тави сглотнул и, стараясь подражать движениям марата, пошел за ним. Китаи держался каменной стены провала, и Тави крался за ним до тех пор, пока они не оказались в нескольких десятках ярдов от Хранителя. Тави ощущал его присутствие за спиной; странное, зловеще-чужое, оно беспокоило, словно прикосновение лапок мухи. Оказавшись вне пределов его зрения, он испытал изрядное облегчение и невольно шагнул ближе к Китаи, который оглянулся через плечо — сначала на Тави, потом мимо него — и глаза его расширились. Что-то мелькнуло в них — с трудом сдерживаемый страх, решил Тави. Ему показалось, Китаи тоже испытал облегчение от того, что Тави стоит так близко к нему. Они молча кивнули друг другу; Тави почувствовал, что это молчаливое взаимопонимание, установившееся между ними, означало перемирие.

Китаи медленно перевел дух.

— Будь как можно тише, — шепотом посоветовал он. — И двигайся плавно. Они видят резкие движения.

— Значит, если мы неподвижны, мы в безопасности? — таким же чуть слышным шепотом спросил Тави.

Лицо Китаи заметно побледнело. Он мотнул головой, стараясь даже это делать как можно более плавно.

— Они находят даже тех, кто не шевелится. На моих глазах находили.

— Должно быть, они ощущают присутствие людей каким-то другим способом, — нахмурился Тави. — По запаху, на слух или еще как-нибудь.

Китаи снова отрицательно мотнул головой.

— Не знаю. Мы держимся от них подальше — откуда нам знать. — Он огляделся по сторонам и поежился. — Мы должны быть осторожны. Он позвал. Остальные придут искать. Они пока не спешат. Но придут.

Тави кивнул, заставив себя сделать это как можно медленнее.

— И что нам делать?

Китаи мотнул головой в сторону торчавшего посередине леса древнего дерева.

— Продолжим Испытание, алеранец.

— Э… Может, не стоит?

— Ты как хочешь, алеранец, а я продолжу. Можешь оставаться, если боишься. — Губы его скривились в оскорбительной ухмылке. — Чего еще ждать от ребенка.

— Никакой я не ребенок! — злобно прошипел Тави. — Уж постарше тебя. Сколько тебе? Двенадцать? Тринадцать?

Китаи возмущенно прищурился.

— Пятнадцать, — прошипел он в ответ.

Мгновение Тави молча смотрел на своего соперника. Потом расплылся в улыбке. Ему стоило немалых усилий удержаться от смеха.

Китаи нахмурился еще сильнее.

— Что еще?

Тави медленно мотнул головой.

— Ничего, — прошептал он. — Ничего.

— Сумасшедший, — буркнул Китаи. — Вы, алеранцы, все сумасшедшие.

Он повернулся и, крадучись, двинулся в глубь светящегося леса.

Тави, хмурясь, последовал за ним, но и теперь ему приходилось сдерживать этот дурацкий смех. Когда от Хранителя их отделяло не меньше нескольких десятков ярдов, он снял со спины мешок, который чуть не силой навязал ему Линялый, и сунул в него руку.

В мешке обнаружились две маленькие баклажки хорошего лампадного масла, кремни в специальной черной коробочке, маленькая лампада, связка лучин для разжигания огня, заплетенные в причудливую косичку полоски вяленого мяса, два добротных теплых одеяла, несколько тонких деревянных прутьев, которые можно было соединить в удилище, лески и несколько хороших железных крючков.

А на самом дне мешка лежал зловещего вида нож с изогнутым лезвием длиной в две ладони Тави и шипастой гардой на рукояти. Боевой нож. Откуда у Линялого все это? Зачем раб держал это под рукой, словно готовый выступить в любую минуту? Он ведь, вспомнил Тави, вернулся почти сразу же — значит, мешок был уже уложен. Почему?

Тави тряхнул головой и почти врезался в Китаи, внезапно застывшего на месте. Он тоже остановился — так близко от марата, что кожей ощущал лихорадочный жар его тела.

— Что там? — шепнул он.

Китаи вздрогнул и чуть заметно мотнул головой.

На торчавшей из земли в каких-нибудь десяти футах от них покрытой слоем светящегося покрова коряге сидел Хранитель. Тави пошарил взглядом по земле в поисках пути к отступлению.

Вторая паукообразная тварь сидела на низко нависшей ветви — примерно на уровне головы Тави. Она пронзительно заверещала, раскачиваясь на своих узловатых лапах.

Первый Хранитель отозвался таким же верещанием, хотя в другой тональности. Он тоже принялся раскачиваться. Все новые голоса откликались со всех сторон. Много голосов. Слишком много.

Тави вздрогнул.

— Что нам делать? — спросил он чуть слышным шепотом.

— Я… — Китаи снова вздрогнул, и Тави увидел в его глазах уже ничем не скрываемый ужас. — Я не знаю.

Взгляд Тави метнулся к ближайшему из двух Хранителей. Тот мотал головой, и светлые глаза его бегали в разные стороны, двигаясь каждый сам по себе, как у хамелеона. Темная точка в центре глаза напоминала зрачок. И тут произошла странная вещь. Глаза Хранителя сменили цвет с белого на ярко-оранжевый, как огонь свечи.

114