Фурии Кальдерона - Страница 4

— Вы попали как раз между завтраком и обедом, — сообщил солдат. — Однако, если хотите, какой-нибудь еды я вам достану.

— Может, мы лучше отобедаем с вами, господин, — сказал Фиделиас.

— Что ж, может, и так. — Солдат остановился и внимательно, изучающе посмотрел на Амару. — Скажи ей, пусть слезает. Я пришлю конюха или двух присмотреть за твоей скотиной.

— Нет, — мотнул головой Фиделиас. — Свой товар я возьму с собой.

— В лагере полно лошадей, — хмыкнул солдат, — и они взбесятся, если учуют эту тварь. Она останется здесь.

— Тогда и я останусь здесь, — упрямо буркнул Фиделиас.

— Нет.

— Ну, тогда рабыня, — не сдавался Фиделиас. — Она может остаться здесь с гаргантом и добром, может заставить его молчать. А то он, чего доброго, испугается чужих рук.

Солдат буравил его подозрительным взглядом.

— Что ты задумал, старина?

— Задумал? Я всего лишь защищаю свои интересы, господин, — как и любой скромный торговец.

— Ты у нас в лагере. Твои интересы больше никого не заботят. Только эти. — Солдат не придал последним словам какого-то особенного ударения, но рука его легла на рукоять меча.

Фиделиас отшатнулся.

— Ты не посмеешь, — прохрипел он севшим от потрясения и ярости голосом.

Солдат только улыбнулся. Улыбка вышла зловещая.

Фиделиас облизнул губы. Потом поднял взгляд на Амару. Ей показалось, что он пытается сказать ей что-то взглядом, но что именно, она не поняла. Цепляясь за сбрую, Амара соскользнула из седла на землю. Фиделиас дернул за повод, и гаргант лениво опустился на живот — медленно, но все равно земля под ногами дрогнула. Он с хрустом отщипнул пучок травы и принялся жевать, прикрыв веки.

— Иди за мной, — сказал солдат. — Ты, рабыня, тоже. Отстанете от меня больше чем на три шага — убью обоих. Ясно?

— Ясно, — буркнул Фиделиас.

— Ясно, господин, — эхом повторила Амара, не поднимая глаз.

Следом за солдатом они вброд перешли ручей. Ледяная вода доходила Амаре до колен. Она поежилась от холода, но от Фиделиаса с солдатом не отставала. Ее наставник поравнялся с ней.

— Видела, сколько палаток? — спросил он едва слышно.

Она чуть заметно кивнула.

— Еще бы.

— И все в образцовом порядке. Это не какая-то шайка недовольных стедгольдеров. Профессиональные военные.

Амара снова кивнула.

— За ними серьезные деньги, — шепнула она. — Достаточно ли этого для Первого лорда, чтобы он вынес это на Совет?

— Обвинение без обвиняемого? — Фиделиас поморщился и мотнул головой. — Нет. Нам нужно добыть хоть что-то, выявляющее того, кто за этим стоит. Не обязательно железные улики, но все же что-то, внушающее доверие.

— Вы узнали нашего провожатого?

Фиделиас покосился на нее.

— А ты?

Амара покачала головой.

— Не знаю точно. Что-то в нем показалось мне знакомым.

Ее спутник кивнул.

— Его прозвали Мечом.

Амара невольно выпучила глаза.

— Олдрик Меч? Вы уверены?

— Я встречал его в столице. Видел его дуэль с Арарисом Валерианом.

Амара осторожно покосилась на шагавшего перед ними человека и еще больше понизила голос.

— Его считают величайшим мечником из ныне живущих.

— Да, — согласился Фиделиас. — Верно, считают. — Он отвесил ей легкий подзатыльник и повысил голос так, чтобы его слышал Олдрик. — И закрой свой ленивый рот. Я покормлю тебя, когда сочту нужным и ни на секунду раньше. Ни слова больше.

В лагерь они вошли молча. Олдрик провел их в ворота и дальше, по главной дороге, делившей лагерь пополам. Пройдя некоторое расстояние, он свернул налево, к палатке, служившей во всех лагерях алеранских легионов, как знала Амара, командирским шатром. У входа в нее стояли два легионера в блестящих кирасах, с копьями в руках и мечами на поясе. Олдрик кивнул одному из них и вошел внутрь. Минуту спустя он вышел и повернулся к Фиделиасу.

— Ты. Купец. Заходи. Командир желает с тобой потолковать.

Фиделиас шагнул вперед, и Амара двинулась было за ним, но Олдрик уперся ему рукой в грудь.

— Ты один. Не рабыня.

Фиделиас зажмурился от возмущения.

— Ты полагаешь, я оставлю ее здесь одну, добрый господин? — Он бросил на Амару взгляд, который она на этот раз поняла без труда: предостережение. — Оставлю хорошенькую девку в лагере, полном солдат?

— Мог бы подумать и раньше, прежде чем являться сюда. Да не убьют ее, не бойся. Ступай в палатку.

Фиделиас оглянулся на нее и облизнул пересохшие губы. Потом шагнул внутрь. Мгновение Олдрик смотрел на Амару — холодно, отрешенно. Потом тоже зашел в палатку. Правда, почти сразу же он вернулся, волоча за руку девушку. Маленькую, даже можно сказать истощенную; одежда висела на ней, как на пугале. Даже ошейник раба — самого маленького размера — казалось, вот-вот слетит с шеи. Каштановые волосы были совсем сухими и только что не ломались как солома, и подол платья был забрызган грязью, хотя ноги почему-то оставались довольно-таки чистыми. Олдрик бесцеремонно вышвырнул ее из палатки.

— У нас дела, — бросил он ей вслед, отвязал откинутый полог палатки от колышка и вернулся внутрь.

Девушка с негромким стоном плюхнулась на землю и покатилась по грязи, так и не выпуская из рук плетеной корзины. Амара опустилась рядом с ней на колени.

— Ты как, в порядке?

— Отлично, — огрызнулась девушка. Она с усилием встала и лягнула ногой угол палатки, выбив из нее облачко пыли. — Вот урод, — буркнула она. — Я пытаюсь навести хоть какой-то порядок в этом его свинарнике, а он вышвыривает меня, как куль с мукой… — Оскорбленно надув губы, она повернулась к Амаре. — Меня зовут Одиана.