Фурии Кальдерона - Страница 96

— Не надо, — отчаянно взмолилась Одиана. — Пожалуйста, фуриями клянусь, не надо этого. Не надо, нет-нет-нет…

— Арик, надень его на нее. — Корд рывком поднял Одиану за волосы с пола, заставив вздернуть подбородок.

Одиана все не сводила взгляда с ошейника; глаза ее испуганно расширились. Она завизжала. Жуткий вышел звук: звериный, горловой, лишенный любых эмоций, кроме страха. Она извернулась и забилась, не переставая визжать, стремительно выбросив руки в лицо Корду. Ногти ее оставили у него на щеке кровавые борозды, и сразу за этим она, едва подобрав под себя ноги, лягнула его босой пяткой под колено.

Так и не отпуская ее волосы, Корд дернул ее вбок, снова сбив с ног, а другой схватил ее за горло. Затем с силой, к которой, вне всякого сомнения, добавилась сила его фурии, оторвал ее от земли, вынудив беспомощно молотить ногами по воздуху.

Даже так она продолжала сопротивляться ему. До лица его она дотянуться не могла, поэтому впилась ногтями ему в руку; он продолжал удерживать ее. Она лягала его в бедро, по ребрам, однако, лишенная точки опоры, не могла причинить рослому стедгольдеру хотя бы мало-мальски серьезной боли. И все же она продолжала биться, задыхаясь, издавая сдавленные, животные, полные ужаса звуки.

А потом глаза ее закатились, и она обмякла.

Корд подержал ее на весу еще пару мгновений, опустил на пол и снова приподнял за волосы, оголив ее шею.

— Арик.

Юноша вздрогнул. Он покосился на Исану; взгляд его был полон напряжения, и она не смогла прочитать его. Потом он шагнул вперед и застегнул ошейник на шее Одианы. Замок негромко, но резко щелкнул.

Одиана прерывисто вздохнула, потом негромко застонала, когда Корд, презрительно встряхнув, отпустил ее волосы. Она упала на бок и, не открывая глаз, коснулась ошейника пальцами. Она тянула его с шеи, дергала, но движения ее были вялыми, лишенными силы.

Корд вытащил из-за пояса нож и наколол им большой палец. Потом сжал в своей лапище руку Одианы и проделал то же с ее пальцем. Глаза ее открылись и увидели его. И снова она словно обезумела, с визгом сопротивляясь ему из последних сил.

Корд ухмыльнулся. Почти без усилия прижал он ее окровавленный палец к ошейнику — а потом приложил рядом свой, оставив на серебристом металле алый отпечаток.

— Нет! — в последний раз отчаянно всхлипнула Одиана.

Глаза ее блестели от слез. Потом по телу ее прошла дрожь. Губы ее шевелились, но с них не срывалось ни одного разборчивого слова. Она снова вздрогнула, и взгляд ее сделался блуждающим. Тело ее расслабилось, прекратив сопротивляться рукам Корда. По телу ее прокатилась третья волна дрожи, и на этот раз она негромко охнула.

— Все, повязана, — сообщил Корд, посмотрев на Исану. Глаза его блестели. Руки его оглаживали тело лежавшей на земле женщины — небрежно, по-хозяйски. — Ну, еще несколько минут, пока все усвоится.

Одиана охнула, выгнулась от прикосновения Корда. Взгляд ее оставался пустым, губы чуть раскрылись, тело начало медленно, ритмично раскачиваться. Металлический ошейник ярко блестел на коже. Корд уселся на нее, поглаживая как возбужденное животное. Секунды через три-четыре она начала издавать негромкие, полные животного наслаждения вздохи и выгнулась, ластясь к нему котенком.

— Вот так. — Он встал. — Хорошая девочка.

Глаза Одианы вдруг открылись широко-широко, потом снова медленно закрылись. Она охнула — на этот раз громко, прижимая руки к груди, словно в попытке удержать что-то. Примерно полминуты она извивалась так, издавая довольные звуки.

Корд ухмыльнулся. Он посмотрел на Исану и небрежно бросил:

— Глупая мелкая шлюха.

Тело Одианы содрогнулось, снова выгнувшись дугой. Она взвизгнула — громко, до боли пронзительно — и опрокинулась на бок. Ее начало рвать, словно в желудке что-то еще оставалось. Руки и ноги ее сводило судорогой, глаза — полные боли, мольбы и отчаяния — уставились на Исану. Она потянулась к ошейнику, и снова жестокая судорога опрокинула ее на пол, и она покатилась прямо в горящие угли.

Мгновение Исана смотрела на нее в ужасе, потом опомнилась и бросилась вперед, перехватив ее у самого огня.

— Прекрати! — крикнула она Корду. Она оглянулась на него, понимая, что вид у нее сейчас перепуганный, — и увидела на лице его довольную ухмылку. — Прекрати! Ты же убьешь ее!

— Могла бы вести себя нежней, — сказал Корд. — Ее уже ломали прежде. — Он повернулся к Одиане. — Ладно, хорошая девочка. Оставайся здесь и веди себя хорошо. Делай все как скажут.

Судороги медленно отпустили ее. Исана отодвинулась от углей, продолжая обнимать Одиану и заслонять ее собой от Корда. Взгляд у той снова сделался осмысленным, и по телу ее продолжала пробегать волнами дрожь.

— Что ты с ней сделал? — тихо спросила Исана.

Корд повернулся и пошел к двери.

— Тебе нужно усвоить, что рабы — простая скотина. Как учат скотину? Наказаниями, подачками. Поощрять за хорошую работу. Наказывать за плохую. Вот так дикая лошадь превращается в послушную домашнюю. Или волк — в охотничьего пса. — Он открыл дверь и оглянулся. — То же и с рабами. Вы такой же скот. Для работы, для развлечений — мало ли для чего еще. Вас просто выучить надо. — Корд шагнул за порог, но голос его еще продолжал доноситься до нее: — Арик, принеси еще огня. Исана, наденешь такой же завтра. Подумай об этом.

Исана не ответила, потрясенная тем, что увидела, — тем, как реагировала Одиана, увидев ошейник, тем, во что она превратилась сейчас. Исана посмотрела на нее и отвела прядь темных волос с глаз.